Дикой кошкой выросла из пушистого всклокоченного комка.
Научилась меняться - стала рыжей. Получилось ярче и заметней.
Глаза позеленели, чтобы не сливаться с отражением неба в шершавом затоптанном
асфальте.
Острые коготки выцарапывают символы на стенах домов и проносящемся мимо порыве
ветров.
Скрежет острого по стеклу...
Ты нашел меня еще котенком - остервенелым, злым, обиженным, желающим вырасти в
грациозную кошку. Я огрызалась на нежное поглаживание твоей руки и все таки
прильнула к телу, почувствовав, что так будет уютней.
Зачем?...
Чтобы найти в тебе покой, наградив за это своим умением любить.
Оказалось, что котята растут быстро - ты этого не знал. И когда вдруг увидел,
проснувшись утром, что рядом с тобой повзрослевшая изящная кошка, ты стал
отстраненным и холодным. Ты предал наше утро.
Но вглядевшись в твои глаза и прильнув к телу, я простила это предательство.
Позже я прощала тебе твое отсутствие, твою грубость, твои недомолвки и совсем
откровенное вранье, твое нежелание меня видеть. Даже забыла о том, что
изначально искала в тебе покой. В конце концов я простила тебе твою нелюбовь.
Я привыкла и вскоре научилась быть одна в пустой, замороженной сквозняками
квартире. Часто возвращалась туда, где ты нашел меня еще котенком, в надежде,
что ты пройдешь мимо.
Тебя не было.
Иногда я начинала думать, что тебя вообще нет в этом городе - я не умела тебя
найти.
Странно, что ты не замечал, как я дичаю. Хотя более странным было то, что тебе
было вообще все равно, что со мной происходит.
На какое-то время я забывала, что я кошка; глаза переставали блестеть в темноте,
я сворачивалась скорбным кульком и зажималась в отдаленном углу своей комнаты,
чтобы не видеть людей, не слышать музыки, не выходить на улицу.
А потом приезжал ты.
Ты действительно иногда сам вспоминал, что у тебя есть кошка, ты даже иногда
скучал.
В такие дни я выбиралась из своего уединение и, прижавшись к тебе, восторженно
мурлыкала, жмурясь от удовольствия.
Ты приносил мне наслаждение.
Но...снова покидал.
Бесконечное одиночество ночей, разбавленное твоим непостоянным присутствием
казались приговором, пожизненной каторгой.
Я была вымотана и забыла, что зверь.
Что должна быть гордой, цепкой, что должна быть осанка, подаренный природой
неприступный самодовольный взгляд.
Я была нервной и взъерошенной.
Я рвала обои на стенах, стесываю коготки, пытаясь вырваться, покалечить
замкнутость.
Возненавидела любое время года, любой месяц и день недели, когда не было тебя.
Тогда же не было и меня.
Видел Бог, я старалась все стерпеть, на многое закрыть глаза, не озлобиться и
жить.
Я зажигала свечи и молилась перед сном, замаливая свои и твои грехи. А ты
продолжал грешить. Ты забывал молитвы.
Я видела тебя все реже и реже... реже...
Мне хотелось вернуться и стать опять тем же всклокоченным комком бесцельно
гуляющим по улицам. Но я уже была взрослой кошкой...
И я вдруг поняла, что кошек нельзя обижать.
Вспомнила, что природа дала возможность защищаться, дала умение вставать на дыбы
и царапаться. Тогда-то и появился снова огонь в ярких зеленых глазах,
выпрямилась спина, шерсть залоснилась как никогда раньше.
Я не хочу больше
забиваться в угол.
Аккуратней со мной - я могу поцарапать...
